Фемслеш

[besymie]

Название: Память Розины
Автор: Шерра...
Бета: Laora, Keishiko, Китахара
Размер: драббл, 484 слова
Персонажи: Розина/Джилл, пиркаф
Категория: джен, легчайший фемслэш
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Розина вспоминает себя-человека и Джилл.

Читать

Это было давно или недавно, целую жизнь или всего пару дней назад — как Розина ни пыталась сосредоточиться, у неё не получалось сосчитать. До мгновения, когда бархатное небо выцвело и на нём проступили искажённые в безмолвном крике лица, и после него существовали две разные Розины — маленькая и слабая, а потом большая, и сильная, и очень-очень свободная. Крылатая.

Розина поморщилась, потёрла зачесавшийся нос и зажмурилась, разглядывая отпечатавшийся на изнанке век образ: запрокинутые головы матери и отца, вода по щекам, кровь из искривлённых ртов.

Розина рассеянно улыбнулась, кончиком ногтя почесала пузико вспорхнувшего ей на живот пиркафа. Пиркаф захохотал и согнулся пополам от смеха. Губы у него заалели раскрывающимся маком.

Розина вспоминала. Жизнь назад они с Джилл были на ярмарке. Город был схож с толстобрюхой купчихой, увешанной золотом, лоснящейся от пота, колышущейся от сала. Щедрой до безумия, бросающей золото горстями на ветер, крепко прижимающей к груди и тут же бьющей наотмашь не по-женски тяжёлой рукой. Город хрипел и визжал, пил и истошно хохотал, дрался, и блевал по углам, и валялся в канавах мервецки пьяный.

Отцы продали товар и ушли в трактир заливаться пивом, а они шныряли по рыночной площади с раскрытыми ртами, толкались локтями и щипали друг друга.

И ещё танец медведя. Они увидели скопление народа и шмыгнули в толпу. И замерли, потрясённые. Огромный медлительный зверь звенел цепью, а тощий мужичок в пёстром тряпье отвешивал поклоны и собирал в латаную шляпу монеты. Розина смотрела на цепь и думала, что та слишком тонкая, если медведь захочет, то мигом её порвёт — звяк! — и нету. Тогда он сможет наброситься на обидчиков, подмять их под себя, откусить им головы, раздавить черепа, но вместо этого медведь неуклюже плясал, когда дрессировщик играл на гармошке, и покорно стоял, когда тот прекращал. Бубенцы на шляпе мужичонки звенели непрерывно, монеты летели в матерчатую темноту. Наверное, медведь был очень глуп и не знал своей силы, думала Розина, а Джилл сжимала её руку и смотрела во все глаза на медленный танец зверя под фальшивые ноты губной гармошки.

Или нет, или медведь ждал, хотел отомстить за все унижения. Розина потрясла головой и уставилась в маленькие бессмысленные глаза зверя, а тот плясал, плясал, плясал...

...пока не зарычал и не подмял под себя вопящего от ужаса мужичонку, хруст костей слился с воплями толпы и заглушил их, но Розина всё услышала, отлично услышала. На миг замерла, чувствуя сладкую дрожь внутри, а потом потянула Джилл назад, обратно, прочь отсюда, стискивая тонкое запястье в своей ладони.

Они прибежали к трактиру, влезли на телегу, зарылись в сено и обнялись, Розина прижимала к себе всхлипывающую непонятно почему Джилл и улыбалась, улыбалась...

...улыбалась, глядя в закатное небо. Сегодня хороший день, она вспомнила чуть больше, чем обычно. Когда к ней приходит Джилл — пусть даже и в воспоминаниях, — на душе становится теплее.

Розина поднялась, стряхнув с живота неподвижного пиркафа, и хлопнула в ладоши: время играть! Веселиться и развлекаться! Лужи уже подёрнулись тонким льдом, но у сирени густая листва, в ней так удобно прятаться! Мы будем играть в прятки!

Название: Вера, надежда, любовь
Автор: Шерра...
Бета: Китахара
Размер: драббл, 355 слов
Персонажи: Соня/Ширке
Категория: фемслеш
Жанр: общий
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Думая о любви, Соня вспоминает Ширке.

Читать

Соня почти не чувствует боли, её разум пребывает где-то между сном и явью, а тело может страдать от холода, голода и побоев, но она не ощутит ничего. Царапина или растяжение, вывих или перелом, синяк или гнойник — между ними нет разницы, поэтому Соне постоянно приходится себя проверять, одёргивать и удерживать на самом краю. Между темнотой бездны и жизнью натянута верёвка, а Соня шагает по ней, с любопытством глядя по сторонам, на своё и чужое, состоящее из переплетения звуков и образов, запахов и ощущений. Сеть из нитей судьбы растянута над миром, гобелен соткан из жизней, из душ людей, из их устремлений, желаний, из веры, надежды, любви.

Соня думает о вере. Её вера — это Гриффит, его белоснежные крылья, простирающиеся над миром, отрешённое спокойствие, неизбывная бескрайняя сила.

Во дворце, или в пыльном шатре, или посреди поля, усеянного трупами, она вместо молитвы встаёт перед ним на колени, и Гриффит гладит её по волосам, как священник, отпускающий грехи — вольные и невольные, прошлые и будущие. Лучше любых слов, придуманных людьми для людей, лучше клятв и заверений в вечной верности, в сотни, в тысячи раз, ведь Бог — с ней, здесь и сейчас, его руки нежней материнских, а милость не знает пощады.

Соня размышляет о надежде. Надежда — это Фалькония, город городов, тихая пристань. Стены его из белого камня не запятнаны, а стражи сильны и могущественны, и жители могут спать без страха: всё спокойно под крылом Ястреба. Спасение тысяч человек, их Земля Обетованная, их счастье, их смерть.

У Сони есть вера и надежда, а любовь пусть достается Ширке, маленькой совушке, с которой ей однажды придётся сразиться, возможно, даже убить. Насколько нечувствительна к боли Соня, насколько равнодушна она к чужим страданиям — настолько Ширке переполнена чувствами . Они как две части одного целого, лицевая и оборотная сторона медали, тёмное и светлое, настолько разные, что кажется: одна — отражение другой. И, как всякие противоположности, их притягивает друг к другу с неодолимой силой.

Соня знает, что рано или поздно повод, удерживающий чудовищ, ослабнет, а когда в Фальконию явится Ястреб Тьмы, с ним придёт и Ширке. Тогда настанет конец мира, исход из рая.

В основе её веры лежит ложь, но в глазах безумца истина преломляется и принимает формы столь причудливые, что становится правдивее самой правды.

Предопределённость, сладостно-горькое знание медиума и пророка, так сильна, что Соня ждёт конца мира с нетерпением. Она видит, как реки крови текут по улицам белого города, легионы чудовищ пожирают грешников и земля раскалывается, выпуская лжемессию во всём его великолепии.

Ширке придёт, и, чтобы разрушить Фальконию, ей придётся сразиться с Соней, чтобы достичь Гриффита, она должна будет переступить через её тело.

Бой будет лучшим признанием, будет их близостью, вершиной единства веры, надежды, любви. Не в силах почувствовать боль или страх, она проверяет себя так, как не проверил бы и самый изощрённый фанатик: она испытывает себя знанием и правдой.

Соня ждёт.