Название: Сказка со счастливым концом
Автор: Шерра...
Бета: Китахара
Размер: мини (2 202 слова)
Пейринг/Персонажи: Розина/Джилл
Категория: фемслеш
Жанр: ангст, драма, романтика
Рейтинг: R
Краткое содержание: Джилл сбежала из дома гораздо раньше.
Примечание/Предупреждения: ООС, AU; кошачье золото – пирит.
Читать0.
Довольно сложно сказать, с чего началась история Розины. Была ли она выбрана с самого рождения, или же это мир сделал её такой – пригодной для превращения в чудовище. Возможно, и то, и другое, или же всё сразу.
Тяжёлый труд с утра до ночи, ругань и побои, снова ругань и снова побои – всё это ломало и корёжило, однако у Розины была Джилл, которая мучилась не меньше, чем она сама. Они были вместе – как два деревца, растущие рядом. Их не могли сокрушить даже сильнейшие бури, только согнуть на время, но не сломать. Молодая сила в телах и душах. После каждого скандала, после всего они поднимались вновь и вновь, цепляясь друг за друга.
А потом стало совсем невыносимо, и Розина решилась. «Я пойду искать эльфов, – сказала она. – Я знаю, что они существуют! В Туманной Долине! Ты со мной?»
Может быть, Джилл хотела бы пойти с ней, на самом деле хотела, но всё же осталась. В крепком каменном доме, в родной деревне, где всё знакомое и привычное. Не то, что таинственный и зловещий лес, полный зверья. В этом лесу легче лёгкого сгинуть, если сойти с проверенной тропинки. Там вязкие болота и бездонные трясины, слепые озёра с тёмной водой, которую нельзя пить, там исчезнешь без следа – не найдут и костей. Но где-то там прекрасная, окутанная легендами долина эльфов. Розина решилась и не хотела отступать.
Джилл не верила в сказки со счастливым концом. Именно поэтому и попыталась остановить Розину – та обиделась и не разговаривала с ней весь день. А потом ночью постучала в ставни Джилл. Был страшный ливень, вода хлестала, как плети, Розина стояла в одной ночной рубашке, липшей к телу, вся в синяках и кровоподтёках, но улыбалась, как никогда, и чувствовала себя счастливой, потому что отступать было поздно и некуда. «Я ухожу, – произнесла она. – Мои сокровища… Они теперь твои. Дождись меня». И она ушла, чтобы больше не вернуться, никогда не взять Джилл за руку, не увести её на речку, в поле, в ещё сотню мест для веселья и объятий. Она сошла с тропинки, и лес поглотил Розину без следа.
*****
Джилл впервые почувствовала себя совсем одной в этом мире, где больше не осталось света, тепла и дружбы, зато были беспомощная мать и вечно пьяный трус-отец, тяжёлые шаги в коридоре и вонь немытого тела, запах семени, зуд и боль от разрывов в потайных местах.
Однажды она всё же пришла к родителям Розины. Мать казалась убитой горем, а отец, похоже, радовался исчезновению нелюбимой дочери. Он позволил Джилл взять игрушки Розины, которые уместились в маленькой деревянной коробке.
Среди разноцветных камешков и обломков речных ракушек, кошачьего золота и соломенных кукол, среди безделушек, ценных лишь своей историей для двоих детей, Джилл не нашла только одного – зелёного камня с человеческим лицом.
1.
Когда Розина пришла в Туманную Долину и поняла, что она давно покинута эльфами, солнце почернело, а от земли до неба проступили кричащие не то в агонии, не то в экстазе лица. Сотня чудовищ встала вокруг, а Розина сжимала плачущий кровью камень и не знала, что ей делать: бежать сломя голову или остаться на месте. Потом земля (лица, кричащие лица, как бесчисленное множество отрубленных голов) вдруг дрогнула и начала подниматься вверх, обретая форму гигантской руки, и явились Ангелы.
Ей предложили: пожертвуй. Они пообещали: ты станешь сильной, ты сможешь защитить себя. Розина обернулась и взглянула вниз. Внизу была мать, воющая от ужаса, и скулящий отец. Мать держали за руки и ноги чудовища, как будто готовили к четвертованию, отца придавила хвостом полуженщина-полузмея.
Розина не думала ни о чём, когда сказала:
– Жертвую.
А потом спросила себя: ты действительно хочешь? Стать одной из них?
И, упав во тьму, пролетев гигантскую воронку до самого сердца мира, Розина заглянула в бесчисленное множество глаз Идеи Зла, а после обрела крылья и уверенность: она сделала всё правильно.
*****
В этот день Джилл пошла за водой к дальнему колодцу. Нацепила ведро на крюк и опустила вниз, ухватилась за рычаг… и увидела, как далеко-далеко на горизонте небо чернеет, будто на деревню движется гигантский смерч. Она застыла, попыталась крикнуть, но крик застыл в горле. Она только смотрела, а потом, поняв, что тьма не движется, с трудом подняла ведро, наваливаясь всем телом, чтобы провернуть тяжёлый ворот.
Когда земля вздрогнула и издалека будто донёсся торжествующий вой сотни чудовищ, Джил от неожиданности расплескала половину воды. Ей пришлось возвращаться, а дома отец с силой врезал ей костылём в живот. «За то, что ползаешь как муха», – сказал он. В эти мгновения, судорожно хватая ртом воздух, Джилл больше всего хотела, чтобы он мучительно сдох. Чтобы нашёлся кто-то достаточно сильный, способный убить, отомстить за все страдания, которые причинил ей и матери этот воняющий перегаром свин. Чтобы он визжал перед смертью, чтобы обделался, сдох в собственном дерьме и моче. Если бы только она могла…
Джилл поднялась и пошла на кухню, чтобы помыть посуду.
2.
Они созревали, как плоды. В больших круглых коконах, свисающих с потолка пещеры, дремала новая жизнь, её будущие друзья. Бледные, немного похожие по цвету на кожу утопленника, коконы были мягкие и влажные на ощупь, и запах от них шёл странный, не неприятный, но и не из тех, что можно назвать благоуханными. Если лизнуть – на языке оставался солоноватый привкус, как от сырого мяса с кровью. Розина любила сырое мясо. Особенно с кровью. Сырое и ещё горячее. Её друзья тоже любили.
Внутри коконов порой вспыхивали желтоватые отблески, и тогда становилось видно, как движутся будущие пиркафы. Если долго наблюдать, можно было проследить, как изменяются их тела. Что отрастает первым – венчик с усиками на лбу или крылышки на спине. Увидеть, как спину покрывают ребристые наросты и появляется пушок на шее. Как они становятся такими же свободными и крылатыми, как сама Розина.
Это завораживало. Лучше – только долгожданное рождение. Когда сбоку кокона прорезалась щель – всегда на месте, где показываются крылья, в родовой слизи являлся на свет их новый друг. Они всегда кричали при рождении, но кричали счастливо. Розина брала на руки каждого новорожденного, как мать берёт младенца, и помогала вытереть слизь, выпрямить усики и расправить крылышки. Они взлетали почти сразу.
Их стало очень много. Розина думала, что маленьких детей в деревне почти не осталось. Стоило ли доверять подросткам, взять их в игру? Или же настало самое время отправиться дальше?
В этот день её нашла Джилл.
*****
Любому терпению наступает конец. Джилл сбежала из дома в лес, сошла со знакомой тропы в зелёную тьму, отправилась в Туманную Долину. Она искала Розину в детской, безумной надежде, что та жива. Ведь разве не появились после её исчезновения эльфы? Разве не вера Розины породила их? Джилл убеждала себя: да, так и есть. Розина среди них. Розина будет рада ей.
Твердила про себя, как молитву, пока пробиралась сквозь бурелом, по усыпанной прелыми листьями влажной земле, когда брела по выжженным пожарами пустошам с деревьями чёрными, точно уголь, и ветвями искривлёнными, будто сломанные пальцы. Закат залил небо кровью, и сумерки стремительно упали на землю, и стало темно, когда Джилл выбралась на берег озера. Безмятежная вода отражала темнеющее небо и тонкий, как золотой волосок, месяц. Туман плыл над зеркальной гладью, над уснувшими кувшинками и камышами.
Джилл побрела по берегу. Её трясло от холода, и сводило от голода живот. В голову закрадывались дурные мысли, и страх сжимал сердце холодной рукой: ты здесь пропадёшь, сгинешь, как Розина, кости которой никогда не найдут, ты…
Она услышала невнятный шум, а потом увидела стайку крылатых человечков, которые бросали друг другу маленький круглый предмет. Замерла, заворожено глядя.
В тумане появилась тень во много раз крупнее прочих, и раздалось хлопанье крыльев, как от гигантской бабочки. Розина, величаво спланировав над водой, опустилась рядом с Джилл. Она протянула руку – Джилл зажмурилась – и посадила лягушку ей на голову. И рассмеялась.
3.
Розина была рада Джилл. Она обнимала её и гладила по плечам и худой спине, трогала родинку на шее, проводила пальцем по синей жилке, чувствуя быстрый-быстрый пульс. Джилл что-то говорила, почти тараторила. Розина её не слушала. Она думала, что у неё наконец-то появится настоящий друг, такой же большой и сильный, как она, и они вместе всегда и не расстанутся ни за что на свете.
Розина подняла Джилл на руки, расправила крылья и взлетела. Джилл схватила её за шею и держалась так весь полёт, а в глазах её были восторг и счастье.
*****
Глаза Розины были тёмные и жестокие, а мех на шее и плечах мягче пуха, нежнее бархата. Она крепко прижимала Джилл к себе, и они летели – могучие крылья бабочки рассекали воздух, небо над головой было как в алмазах, и казалось, что до облаков легко достать рукой. Джилл задыхалась от нахлынувших чувств и цеплялась за Розину. Рози, господь наш Ястреб, ты жива, ты теперь со мной, дорогая Рози, как же ты изменилась, но мы же всё ещё друзья?
Они опустились не то на маленькую поляну, не то просто на прогалину между деревьев.
Коконы свисали с потолка пещеры, белесые и бугристые. Джилл принюхалась. Пахло странно: горькой солью, чёрным мускусом, топлёным маслом.
Джилл посмотрела на ближайшие деревья и заметила нечто, похожее на колонию древесных грибов, чёрных, как смола.
Розина радостно развела руками и сказала:
– Это место, где рождаются новые пиркафы. Правда, красиво?
Джилл не могла согласиться. У неё вдруг пересохло в горле. Стало страшно.
В этих коконах? Склизких на вид, источающих непонятный запах, – они рождаются?
Разом стало понятно, зачем эльфы похищали детей. Джилл сглотнула.
В душу закрались сомнения: может быть, это не так страшно? Розина выглядела очень довольной и живой. Пиркафы – тоже. Хоть они и пугали до полусмерти.
Розина села перед ней на корточки и спросила:
– Ты согласна остаться, Джилл? Стать одной из нас?
4.
Когда Джилл кивнула, Розина радостно обняла её и поцеловала в губы. Её наполняла искренняя радость. Она схватила Джилл за запястья и подтащила к пустому, приглашающее распахнутому кокону, похожему на женскую щель после тяжёлых родов. Розина помнила, как собственноручно лепила этот кокон и все другие: ей пришлось натаскать много тел с затмения и из ближайших деревень, опустошённых разошедшимися Апостолами. Это заняло несколько недель. Но когда тяжёлый труд был закончен и тела оказались плотно уложены, – так, чтобы не было просветов, – Розина осыпала их своей пыльцой. Через пару дней они образовали клейкую массу, из которой она вылепила коконы и подвесила их к потолку. Первое время в них ещё попадались не рассосавшиеся полностью глаза, пакля волос, зубы и пластины ногтей, а в местах, где тела срастались между собой, виднелись швы.
Но теперь коконы были идеальны. В самый раз для Джилл.
Джилл отступила назад, когда створки раскрылись ещё шире, обнажив влажное красное нутро. Поэтому Розина просто взяла и втолкнула её в кокон. Только раздался вскрик – и щель тут же срослась.
Кокон конвульсивно содрогнулся и замер.
Розина блаженно улыбнулась.
*****
Джилл не помнила, каково это – перерождаться. В самом начале, когда она оказалась в темноте и масляный запах забил ноздри, она кричала. Потом же, разом обессилев, замерла, а после незаметно для себя погрузилась в сон. И в этом сне видела всё: жадную, от неба до земли тьму, и жертв, и чудовищ, и Ангелов с душами демонов. Всё стало как на ладони: вот с чего началось – с человека и его желаний, и закончится всё человеком и его желанием, ради которого не жаль и целого мира. И судьбы их уже предопределены, ведь всё завершится в святом городе с белыми стенами и чёрной сутью, где человек тьмы сцепится с человеком света, где их всех поглотит небытие.
Она плыла в бархатной темноте и блаженном сне, будто возвратившись в материнскую утробу, где нет ни печали, ни тоски, только безмятежность и счастье столь абсолютное, что просто невыносимо.
Когда кокон разошёлся и беспощадный свет ударил ей в лицо, Джилл закричала так, как не кричала никогда, враз забыв все свои сны и утеряв знание, став беспомощной и слабой, гораздо слабее, чем была прежде.
5.
Они были счастливы вместе – рука об руку, крыло о крыло, не расставаясь ни на миг, думая друг о друге каждое мгновение. Джилл была слабее Розины, но её антрацитовые крылья поднимали лёгкое тело в воздух быстрее, чем у более неповоротливой и медлительной подруги. Но всякий раз в шуточной борьбе Розина прижимала Джилл к земле, наваливаясь сверху. Они целовались и гладили друг друга, обнимались, прижимались так сильно, что становилось больно. Им было одинаково хорошо всюду – что в полёте над деревнями, разбухшими от крови и мёртвой плоти, где в живых оставляли лишь детей, чтобы пиркафов стало ещё больше, что в тишине и покое Туманной Долины, где молочная дымка покрывала всё круглый год. Розина не жалела ни о чём, как и Джилл. Правда, та порой замирала, ощутив смутные отголоски далёких сражений, нечто, способное разрушить их край, лишённый зла и боли. Они учились ценить каждый прожитый миг, драгоценный, как алмазы чистой воды.
К концу года в их светлый дом пришла беда.
*****
Когда человек поджёг лес и уничтожил любовно вылепленные ими коконы, Розина обезумела – хоть Джилл и пыталась её остановить. Он страшно ранил Розину, этот клеймённый убийца, который должен был умереть ещё при великом Затмении. Джилл возненавидела его всей душой и прокляла, потому что он пришёл в их дом, убил их друзей, уничтожил всё.
Джилл сжимала в объятьях окровавленное, чёрное от гари тело Розины, баюкая её. Прошёл дождь, лес остывал после пожара. Темнота обнимала их, и прелые листья стали сырой постелью. Были лишь запах горелого, духота и горячая земля, тишина – и ни дуновения ветра. Лес окутал их со всех сторон, и в нём, как в коконе, легко было притвориться, что эта разруха – всего лишь сон.
– Когда ты выздоровеешь, мы отправимся в Фальконию, – прошептала Джилл на ухо Розине. – Там царит Ястреб, и под его крылом мы будем счастливы ещё больше, чем прежде. Слышишь меня?
Розина ничего не ответила, будто крепко спала. Джилл убрала свесившийся ей на лицо усик и прислушалась.
В тишине звучали тяжёлые человеческие шаги.
Автор: Шерра...
Бета: Китахара
Размер: мини (2 202 слова)
Пейринг/Персонажи: Розина/Джилл
Категория: фемслеш
Жанр: ангст, драма, романтика
Рейтинг: R
Краткое содержание: Джилл сбежала из дома гораздо раньше.
Примечание/Предупреждения: ООС, AU; кошачье золото – пирит.
Читать0.
Довольно сложно сказать, с чего началась история Розины. Была ли она выбрана с самого рождения, или же это мир сделал её такой – пригодной для превращения в чудовище. Возможно, и то, и другое, или же всё сразу.
Тяжёлый труд с утра до ночи, ругань и побои, снова ругань и снова побои – всё это ломало и корёжило, однако у Розины была Джилл, которая мучилась не меньше, чем она сама. Они были вместе – как два деревца, растущие рядом. Их не могли сокрушить даже сильнейшие бури, только согнуть на время, но не сломать. Молодая сила в телах и душах. После каждого скандала, после всего они поднимались вновь и вновь, цепляясь друг за друга.
А потом стало совсем невыносимо, и Розина решилась. «Я пойду искать эльфов, – сказала она. – Я знаю, что они существуют! В Туманной Долине! Ты со мной?»
Может быть, Джилл хотела бы пойти с ней, на самом деле хотела, но всё же осталась. В крепком каменном доме, в родной деревне, где всё знакомое и привычное. Не то, что таинственный и зловещий лес, полный зверья. В этом лесу легче лёгкого сгинуть, если сойти с проверенной тропинки. Там вязкие болота и бездонные трясины, слепые озёра с тёмной водой, которую нельзя пить, там исчезнешь без следа – не найдут и костей. Но где-то там прекрасная, окутанная легендами долина эльфов. Розина решилась и не хотела отступать.
Джилл не верила в сказки со счастливым концом. Именно поэтому и попыталась остановить Розину – та обиделась и не разговаривала с ней весь день. А потом ночью постучала в ставни Джилл. Был страшный ливень, вода хлестала, как плети, Розина стояла в одной ночной рубашке, липшей к телу, вся в синяках и кровоподтёках, но улыбалась, как никогда, и чувствовала себя счастливой, потому что отступать было поздно и некуда. «Я ухожу, – произнесла она. – Мои сокровища… Они теперь твои. Дождись меня». И она ушла, чтобы больше не вернуться, никогда не взять Джилл за руку, не увести её на речку, в поле, в ещё сотню мест для веселья и объятий. Она сошла с тропинки, и лес поглотил Розину без следа.
*****
Джилл впервые почувствовала себя совсем одной в этом мире, где больше не осталось света, тепла и дружбы, зато были беспомощная мать и вечно пьяный трус-отец, тяжёлые шаги в коридоре и вонь немытого тела, запах семени, зуд и боль от разрывов в потайных местах.
Однажды она всё же пришла к родителям Розины. Мать казалась убитой горем, а отец, похоже, радовался исчезновению нелюбимой дочери. Он позволил Джилл взять игрушки Розины, которые уместились в маленькой деревянной коробке.
Среди разноцветных камешков и обломков речных ракушек, кошачьего золота и соломенных кукол, среди безделушек, ценных лишь своей историей для двоих детей, Джилл не нашла только одного – зелёного камня с человеческим лицом.
1.
Когда Розина пришла в Туманную Долину и поняла, что она давно покинута эльфами, солнце почернело, а от земли до неба проступили кричащие не то в агонии, не то в экстазе лица. Сотня чудовищ встала вокруг, а Розина сжимала плачущий кровью камень и не знала, что ей делать: бежать сломя голову или остаться на месте. Потом земля (лица, кричащие лица, как бесчисленное множество отрубленных голов) вдруг дрогнула и начала подниматься вверх, обретая форму гигантской руки, и явились Ангелы.
Ей предложили: пожертвуй. Они пообещали: ты станешь сильной, ты сможешь защитить себя. Розина обернулась и взглянула вниз. Внизу была мать, воющая от ужаса, и скулящий отец. Мать держали за руки и ноги чудовища, как будто готовили к четвертованию, отца придавила хвостом полуженщина-полузмея.
Розина не думала ни о чём, когда сказала:
– Жертвую.
А потом спросила себя: ты действительно хочешь? Стать одной из них?
И, упав во тьму, пролетев гигантскую воронку до самого сердца мира, Розина заглянула в бесчисленное множество глаз Идеи Зла, а после обрела крылья и уверенность: она сделала всё правильно.
*****
В этот день Джилл пошла за водой к дальнему колодцу. Нацепила ведро на крюк и опустила вниз, ухватилась за рычаг… и увидела, как далеко-далеко на горизонте небо чернеет, будто на деревню движется гигантский смерч. Она застыла, попыталась крикнуть, но крик застыл в горле. Она только смотрела, а потом, поняв, что тьма не движется, с трудом подняла ведро, наваливаясь всем телом, чтобы провернуть тяжёлый ворот.
Когда земля вздрогнула и издалека будто донёсся торжествующий вой сотни чудовищ, Джил от неожиданности расплескала половину воды. Ей пришлось возвращаться, а дома отец с силой врезал ей костылём в живот. «За то, что ползаешь как муха», – сказал он. В эти мгновения, судорожно хватая ртом воздух, Джилл больше всего хотела, чтобы он мучительно сдох. Чтобы нашёлся кто-то достаточно сильный, способный убить, отомстить за все страдания, которые причинил ей и матери этот воняющий перегаром свин. Чтобы он визжал перед смертью, чтобы обделался, сдох в собственном дерьме и моче. Если бы только она могла…
Джилл поднялась и пошла на кухню, чтобы помыть посуду.
2.
Они созревали, как плоды. В больших круглых коконах, свисающих с потолка пещеры, дремала новая жизнь, её будущие друзья. Бледные, немного похожие по цвету на кожу утопленника, коконы были мягкие и влажные на ощупь, и запах от них шёл странный, не неприятный, но и не из тех, что можно назвать благоуханными. Если лизнуть – на языке оставался солоноватый привкус, как от сырого мяса с кровью. Розина любила сырое мясо. Особенно с кровью. Сырое и ещё горячее. Её друзья тоже любили.
Внутри коконов порой вспыхивали желтоватые отблески, и тогда становилось видно, как движутся будущие пиркафы. Если долго наблюдать, можно было проследить, как изменяются их тела. Что отрастает первым – венчик с усиками на лбу или крылышки на спине. Увидеть, как спину покрывают ребристые наросты и появляется пушок на шее. Как они становятся такими же свободными и крылатыми, как сама Розина.
Это завораживало. Лучше – только долгожданное рождение. Когда сбоку кокона прорезалась щель – всегда на месте, где показываются крылья, в родовой слизи являлся на свет их новый друг. Они всегда кричали при рождении, но кричали счастливо. Розина брала на руки каждого новорожденного, как мать берёт младенца, и помогала вытереть слизь, выпрямить усики и расправить крылышки. Они взлетали почти сразу.
Их стало очень много. Розина думала, что маленьких детей в деревне почти не осталось. Стоило ли доверять подросткам, взять их в игру? Или же настало самое время отправиться дальше?
В этот день её нашла Джилл.
*****
Любому терпению наступает конец. Джилл сбежала из дома в лес, сошла со знакомой тропы в зелёную тьму, отправилась в Туманную Долину. Она искала Розину в детской, безумной надежде, что та жива. Ведь разве не появились после её исчезновения эльфы? Разве не вера Розины породила их? Джилл убеждала себя: да, так и есть. Розина среди них. Розина будет рада ей.
Твердила про себя, как молитву, пока пробиралась сквозь бурелом, по усыпанной прелыми листьями влажной земле, когда брела по выжженным пожарами пустошам с деревьями чёрными, точно уголь, и ветвями искривлёнными, будто сломанные пальцы. Закат залил небо кровью, и сумерки стремительно упали на землю, и стало темно, когда Джилл выбралась на берег озера. Безмятежная вода отражала темнеющее небо и тонкий, как золотой волосок, месяц. Туман плыл над зеркальной гладью, над уснувшими кувшинками и камышами.
Джилл побрела по берегу. Её трясло от холода, и сводило от голода живот. В голову закрадывались дурные мысли, и страх сжимал сердце холодной рукой: ты здесь пропадёшь, сгинешь, как Розина, кости которой никогда не найдут, ты…
Она услышала невнятный шум, а потом увидела стайку крылатых человечков, которые бросали друг другу маленький круглый предмет. Замерла, заворожено глядя.
В тумане появилась тень во много раз крупнее прочих, и раздалось хлопанье крыльев, как от гигантской бабочки. Розина, величаво спланировав над водой, опустилась рядом с Джилл. Она протянула руку – Джилл зажмурилась – и посадила лягушку ей на голову. И рассмеялась.
3.
Розина была рада Джилл. Она обнимала её и гладила по плечам и худой спине, трогала родинку на шее, проводила пальцем по синей жилке, чувствуя быстрый-быстрый пульс. Джилл что-то говорила, почти тараторила. Розина её не слушала. Она думала, что у неё наконец-то появится настоящий друг, такой же большой и сильный, как она, и они вместе всегда и не расстанутся ни за что на свете.
Розина подняла Джилл на руки, расправила крылья и взлетела. Джилл схватила её за шею и держалась так весь полёт, а в глазах её были восторг и счастье.
*****
Глаза Розины были тёмные и жестокие, а мех на шее и плечах мягче пуха, нежнее бархата. Она крепко прижимала Джилл к себе, и они летели – могучие крылья бабочки рассекали воздух, небо над головой было как в алмазах, и казалось, что до облаков легко достать рукой. Джилл задыхалась от нахлынувших чувств и цеплялась за Розину. Рози, господь наш Ястреб, ты жива, ты теперь со мной, дорогая Рози, как же ты изменилась, но мы же всё ещё друзья?
Они опустились не то на маленькую поляну, не то просто на прогалину между деревьев.
Коконы свисали с потолка пещеры, белесые и бугристые. Джилл принюхалась. Пахло странно: горькой солью, чёрным мускусом, топлёным маслом.
Джилл посмотрела на ближайшие деревья и заметила нечто, похожее на колонию древесных грибов, чёрных, как смола.
Розина радостно развела руками и сказала:
– Это место, где рождаются новые пиркафы. Правда, красиво?
Джилл не могла согласиться. У неё вдруг пересохло в горле. Стало страшно.
В этих коконах? Склизких на вид, источающих непонятный запах, – они рождаются?
Разом стало понятно, зачем эльфы похищали детей. Джилл сглотнула.
В душу закрались сомнения: может быть, это не так страшно? Розина выглядела очень довольной и живой. Пиркафы – тоже. Хоть они и пугали до полусмерти.
Розина села перед ней на корточки и спросила:
– Ты согласна остаться, Джилл? Стать одной из нас?
4.
Когда Джилл кивнула, Розина радостно обняла её и поцеловала в губы. Её наполняла искренняя радость. Она схватила Джилл за запястья и подтащила к пустому, приглашающее распахнутому кокону, похожему на женскую щель после тяжёлых родов. Розина помнила, как собственноручно лепила этот кокон и все другие: ей пришлось натаскать много тел с затмения и из ближайших деревень, опустошённых разошедшимися Апостолами. Это заняло несколько недель. Но когда тяжёлый труд был закончен и тела оказались плотно уложены, – так, чтобы не было просветов, – Розина осыпала их своей пыльцой. Через пару дней они образовали клейкую массу, из которой она вылепила коконы и подвесила их к потолку. Первое время в них ещё попадались не рассосавшиеся полностью глаза, пакля волос, зубы и пластины ногтей, а в местах, где тела срастались между собой, виднелись швы.
Но теперь коконы были идеальны. В самый раз для Джилл.
Джилл отступила назад, когда створки раскрылись ещё шире, обнажив влажное красное нутро. Поэтому Розина просто взяла и втолкнула её в кокон. Только раздался вскрик – и щель тут же срослась.
Кокон конвульсивно содрогнулся и замер.
Розина блаженно улыбнулась.
*****
Джилл не помнила, каково это – перерождаться. В самом начале, когда она оказалась в темноте и масляный запах забил ноздри, она кричала. Потом же, разом обессилев, замерла, а после незаметно для себя погрузилась в сон. И в этом сне видела всё: жадную, от неба до земли тьму, и жертв, и чудовищ, и Ангелов с душами демонов. Всё стало как на ладони: вот с чего началось – с человека и его желаний, и закончится всё человеком и его желанием, ради которого не жаль и целого мира. И судьбы их уже предопределены, ведь всё завершится в святом городе с белыми стенами и чёрной сутью, где человек тьмы сцепится с человеком света, где их всех поглотит небытие.
Она плыла в бархатной темноте и блаженном сне, будто возвратившись в материнскую утробу, где нет ни печали, ни тоски, только безмятежность и счастье столь абсолютное, что просто невыносимо.
Когда кокон разошёлся и беспощадный свет ударил ей в лицо, Джилл закричала так, как не кричала никогда, враз забыв все свои сны и утеряв знание, став беспомощной и слабой, гораздо слабее, чем была прежде.
5.
Они были счастливы вместе – рука об руку, крыло о крыло, не расставаясь ни на миг, думая друг о друге каждое мгновение. Джилл была слабее Розины, но её антрацитовые крылья поднимали лёгкое тело в воздух быстрее, чем у более неповоротливой и медлительной подруги. Но всякий раз в шуточной борьбе Розина прижимала Джилл к земле, наваливаясь сверху. Они целовались и гладили друг друга, обнимались, прижимались так сильно, что становилось больно. Им было одинаково хорошо всюду – что в полёте над деревнями, разбухшими от крови и мёртвой плоти, где в живых оставляли лишь детей, чтобы пиркафов стало ещё больше, что в тишине и покое Туманной Долины, где молочная дымка покрывала всё круглый год. Розина не жалела ни о чём, как и Джилл. Правда, та порой замирала, ощутив смутные отголоски далёких сражений, нечто, способное разрушить их край, лишённый зла и боли. Они учились ценить каждый прожитый миг, драгоценный, как алмазы чистой воды.
К концу года в их светлый дом пришла беда.
*****
Когда человек поджёг лес и уничтожил любовно вылепленные ими коконы, Розина обезумела – хоть Джилл и пыталась её остановить. Он страшно ранил Розину, этот клеймённый убийца, который должен был умереть ещё при великом Затмении. Джилл возненавидела его всей душой и прокляла, потому что он пришёл в их дом, убил их друзей, уничтожил всё.
Джилл сжимала в объятьях окровавленное, чёрное от гари тело Розины, баюкая её. Прошёл дождь, лес остывал после пожара. Темнота обнимала их, и прелые листья стали сырой постелью. Были лишь запах горелого, духота и горячая земля, тишина – и ни дуновения ветра. Лес окутал их со всех сторон, и в нём, как в коконе, легко было притвориться, что эта разруха – всего лишь сон.
– Когда ты выздоровеешь, мы отправимся в Фальконию, – прошептала Джилл на ухо Розине. – Там царит Ястреб, и под его крылом мы будем счастливы ещё больше, чем прежде. Слышишь меня?
Розина ничего не ответила, будто крепко спала. Джилл убрала свесившийся ей на лицо усик и прислушалась.
В тишине звучали тяжёлые человеческие шаги.
@темы: Берсерк, ФБ, фемслеш, мои тексты